---

«Новокузнецк» 29.04.08

Энергия преодоления

Новая премьера Новокузнецкого драматического театра с первой же сцены поражает, «как поражает молния, как поражает… нож», импульсивным ритмом и яркой красотой театральной подачи. Многоцветные, сверкающие, экспрессивные шествия-танцы на этом карнавале масок резко сменяются сценическими действиями тех же героев, но развоплощённых, снявших маски. Этот простой приём контраста рождает гармонию целостности и, как ни странно, нарочитость фарса (по жанру спектакль определён как трагифарс) не устраняет его поэтичности. «Балаганчик» Александра Блока, написанный более века назад, оказался зрелищем абсолютно современным, театральным и поистине поэтичным. «Тайный жар» стихов Блока с полной очевидностью владел сердцами создателей спектакля – не только авторов постановочной партитуры, но и всех исполнителей. И уж конечно же именно этот жар высек ответную искру и в нашем, зрительском восприятии. Понять умом и «алгеброй гармонию поверить» - одно из самых банальных заблуждений. Путь постижения искусства эмоционален и проходит через сердце. Особенно, если это театр, музыка или поэзия. Когда сердце молчит, разгадать смысл невозможно. Это не решение шарады или сканворда. Поэтому столь забавной выглядит фигура Автора с блистательной иронией сыгранного Анатолием Смирновым. Намерение Блока высмеять обывательское отношение к традиционным сюжетам с благополучным финалом усилено режиссёром-постановщиком Татьяной Захаровой (Санкт-Петербург) появлением Автора из зрительного зала (из наших рядов). Если материал искусства живой, он сопротивляется и своему создателю, и ожиданиям публики. По тексту это и происходит с персонажем «Балаганчика» - Автором, от которого придуманные им же герои ускользают, а события складываются совсем по-другому. Сюжетный ход текста пьесы развёрнут режиссёром до метафоры: герои вырываются не только от авторского произвола, они пытаются избежать предопределённости своей судьбы и даже своей природы.

Эта мощная энергия сопротивления, энергия преодоления привычных схем, устоев и представлений буквально пронизывает спектакль во всех направлениях. Лишённая прямолинейности, она положена в основу сценографии и художественного образа спектакля (художник-постановщик Владимир Королёв): невзирая на бунт марионеточных героев против судьбы, их истории образуют круг и составляют объём сферы-шара, заявленного в экспозиции спектакля. Агрессивная в своей стильной многокрасочности самоподача масочных персонажей противостоит их природной сущности и наоборот. Синий цветок романтизма повержен и вновь воскрешён. Тот же лейтмотив борьбы с особой утончённостью проявился в пластической партитуре (балетмейстер Светлана Скосырская). Движения и танцы персонажей выстроены как мучительный путь от ломаной кукольности к плавным живым линиям гармоничной картины, столь странно объединяющей буффонаду и драматизм.

Стремление во что бы то ни стало «безличное – вочеловечить» лежит в основе режиссёрского замысла и воплощено в актёрском наполнении спектакля. Орудия слепой судьбы – трио мистиков (артисты Алёна Сигорская, Степан Мамойкин, Константин Тимофеев), проходит через весь спектакль. Мистики, как и всё в этом спектакле, совершенно неожиданны. Визуально – не то черти из табакерки, не то спруты с морского дна с длинными вездесущими руками-щупальцами. Вид зловещий, колоритный и очень ироничный. Мистики заправляют судьбами, разлучают влюблённых, но при этом и сами они лишь орудия в чьих-то руках. Интерпретация этих образов – это уже вызов традиции. Каждый из них индивидуален, каждый пытается сыграть свою игру – в силу обстоятельств, наличия ума или его отсутствия.

Очень красноречива и глубоко символична цветовая гамма спектакля. Группа мистиков решена в синих тонах. Белый облик и костюм главного героя – Пьеро – можно было бы внешне назвать традиционным, если бы не глубочайший внутренний свет, которым Евгений Любицкий оживляет историю любви своего персонажа, озаряя мертвый хаос окружающего мира трагическим противостоянием ему. Словно актёр-протагонист, Евгений Любицкий через весь спектакль ведёт последовательную линию утверждения подлинных ценностей в их обречённой на гибель неравной борьбе со злом. Александр Блок ведь и написал свой «Балаганчик» в противовес низкой косности материального мира (о чём поэт настойчиво напоминает в письме Всеволоду Мейерхольду). Артист в рамках заданного образа делает своего героя настолько живым, страдающим и мыслящим, что глубоко мотивированным выглядит сочувствие ему со стороны мажорно лучезарного, самовлюблённого Арлекина (арт. Андрей Ковзель). Арлекин испытывает настоящее потрясение, и с этого момента перед нами собрат Пьеро, тщетно попытавшийся прорваться в другую реальность.

Достойной партнёршей своему Пьеро оказывается Коломбина (арт. Вера Кораблина). Глаза и все движения «картонной невесты» столь трепетны и энергичны в усилии преодоления смерти навстречу любви и жизни, что, право же, такая Коломбина одерживает безусловную духовную победу!

Тему неодолимых, роковых любовных преград композиционно развивают взаимоотношения трёх пар влюблённых. Собственно, это три вариации одной темы: «Нет, никогда моей и ты ничьей не будешь». Причины могут быть разными, итог один. 1-ая пара влюблённых (арт. Людмила Адаменко и Анатолий Смирнов) не может соединиться по причине некоей загадочной отрешённости героини и от реальности, и от поклонника, и даже от самой себя. Она изначально видит нечто иное и совместить это представление с конкретным человеком не в её власти. Эту внутреннюю борьбу актриса трансформирует в увлекательное зрелище. Перед нами психологическая сторона неизбежной разлуки. 2-ая пара (арт. Илона Литвиненко и Константин Тимофеев) воплощает роковую несовместимость страстей, «смертельный яд» коварства. Она – яркое подобие Кармен, огненный вихрь колдовской свободы чувств, Он – в тоске по покинутой невесте с ненавистью, безвольно следует за Нею. И, наконец, 3-я пара (засл. арт. России Вероника Березнякова и народный арт. России Станислав Сафонов) одним блеском мастерства создаёт целую биографию своим персонажам, ассоциативно отсылающую нас не только к средневековью, но и к бурной эпохе викингов и скальдов. Из небольшого эпизода актёры делают драматичную историю чувств, причём у Вероники Березняковой даже реплик нет – только эхо, но блеск слёз в глазах её героини красноречивее слов. Так или иначе, но мы снова оказываемся свидетелями предопределённости безответных чувств и отдалённой тайны Прекрасной Дамы…

Эта тайна владела поэтом, она передана и всеми компонентами спектакля. Мешает лишь некоторое небрежение к стихотворному слову, которое ничем не может быть оправдано. «Кольцо существованья тесно», и трагизм его неизбежен. Однако создатели спектакля убеждают нас в парадоксальной праздничности мира, особенно если имя ему – театр.

Галина Ганеева
зав. литературной частью Драматического театра