---

14 июля 2011 Московские новости

Где фауна бродит по флоре

Чеховский фестиваль привез «Ботанику» Мозеса Пендлтона

До четверга на сцене Театриума на Серпуховке продолжат ползать гигантские улитки и шелестеть голубые торнадо — к нам приехала труппа Momix, в танцах рассказывающая про природу Новой Англии и вдохновенно изображающая ее обитателей. Непонятно только, почему шоу называется именно «Ботаника» — можно было бы его окрестить и «Зоологией», и «Палеонтологией», и даже «Ксенобиологией», поскольку по земле ходят не только реальные животные, но и скелет динозавра, а также ползает что-то явно инопланетное.

Спектакль Мозеса Пендлтона — набор ярких картинок, узорчатый калейдоскоп для взрослых. Труппа числится танцевальной, но для работы в ней нужно быть скорее гимнастом, чем собственно танцовщиком: никаких виртуозных па в программе нет, а вот умение завязаться в узел может потребоваться. Сценка сменяется сценкой, и каждый фрагмент поставлен именно так, чтобы поразить «картинкой»; никаких требований к зрителю, чистое развлечение.

Многие картинки очень эффектны при вовсе невеликой сложности: вот, например, качаются подсолнухи, или ползет по земле танцовщик, а на спине у него колышется гигантский улиточный домик, просто надутый из белой тряпки. Но форма этой тряпки задана абсолютно точно, а каждый мускул героя в необходимый момент напряжен, а затем расслаблен так, что создается полная иллюзия, что ты смотришь в колоссальный микроскоп (и после спектакля даже возникает желание взглянуть поближе на какую-нибудь настоящую улитку — вдруг у нее тоже обнаружится такое сосредоточенное и слегка недовольное лицо). Ничего технологически сложного не представляет из себя и компания резвящихся кентавров: ну да, один танцовщик, изображающий задние ноги животинки, согнут и держится руками за поясницу второго танцовщика — «фасад» кентавра. Никаких даже скрывающих попон и т.п. — только абсолютная синхронность, только обаяние артистизма и кайф, который явно получают артисты от детской игры. Или торнадо, что изображают танцовщики с большими флагами — они вертят их вокруг себя, и вдруг образуется узнаваемая по картинкам воронка, и становится даже слегка страшно, когда она приближается к краю сцены — вдруг «пойдет» в зал?

Впрочем, есть и сценки с более сложными конструкциями — вроде путешествия героини на скелете динозавра. Действительно присутствует только скелет, это довольно большая штуковина (хотя именно для динозавра особь, конечно, мелковата), и на нем верхом сидит девушка. Зверюга движется как живая, и девица общается с ней как с живой — гладит по «морде», целует «в нос», и т.п. Но в какой-то момент монстрик выходит из повиновения и нападает на свою хозяйку, та отчаянно отбивается и, наконец, оказывается проглоченной бывшим питомцем (сценка, надо сказать, довольно жуткая, и я не советовала бы вести на «Ботанику» маленьких детей). В течение всей этой драматической истории на противоположном конце сцены дремлет танцовщик, не обращая внимания на явные призывы о помощи. Но ему тоже достанется: через пять секунд к нему на плечи напрыгнет какая-то меховая штука, вроде гигантского одеяла, и попытается его задушить. Одновременное сражение молодца с инопланетной дрянью и героини, пробивающейся сквозь кости динозаврьего скелета — пожалуй, лучшая сцена спектакля.

Мозес Пендлтон — человек рачительный, запасливый: «Ботаника» поставлена всего год назад, но он использовал в ней те сцены, что прежде вошли в спектакль, сделанный им для Дианы Вишневой («Из любви к женщине», что мариинская балерина впервые показала в 2008 году). Поэтому народ, интересующийся не только шоу, но и классическим балетом, периодически сравнивал варианты, и, понятное дело, сравнение было не в пользу американских артистов. Ни «Нарцисс», в котором танцовщица лежит на покатом зеркальном склоне и постепенно «тонет» в нем как в озере, ни «Медуза», где на героине надета шляпа с сотней бисерных ниток, при вращении образующих плавающий купол, не произвели такого завораживающего впечатления, как в программе Вишневой. Но если не устраивать труппе соревнования с заведомо проигрышным результатом, то американцев, безусловно, стоит похвалить за выносливость (особенно того или ту, что изображал(а) инопланетное одеяло — в шкуре при такой погоде!), за фантастический темп, в котором они работают (на поклонах выяснилось, что их всего-то десять человек — как они успевали переодеваться и успокаивать дыхание, непонятно), и за несомненную любовь к своему делу. «Ботаника» оказалась очень бодрым спектаклем — неплохое развлечение для летнего вечера.

Анна Гордеева